Сломанная скрижаль [СИ] - Кристиан Бэд

перебил его демон. — С сегодняшнего дня в Вирне открывается академия, где молодые люди будут учиться наукам и магии стихий. В вашем мире снова будет магия! И тех магистров, кто придёт к трону с желанием обучать юных, мы примем первыми.

Борн кровожадно оглядел членов магистерского совета. В глазах его светилось: а лентяев — пожрём!

Магистры испуганно молчали.

Они слышали про академию, ведь Борн велел вчера огласить о ней повсеместно, но не считали возможным поддерживать нововведение. Хотя и хулить побоялись.

Ханна, понимая, что должна найти в себе мужество и тоже сказать что-то собравшимся, поднялась из мягкого кресла, обитого шкурками рыси.

— Трон будет милостив к тем, кто готов работать на благо людей Серединного мира! — выкрикнула она, опасаясь, что её слабый голос не будет услышан. — И жестоко покарает бездельников и разбойников!

— Разбойников развелось слишком много, правительница! — выкрикнули из задних рядов.

Может, кричавший надеялся сбить правительницу с толку, но Ханна напротив ощутила под ногами привычную почву.

Она не знала, чем должна заниматься правительница, но понимала присущий своему миру порядок.

Сейчас ей было нужно всего-то создать новый совет, да обновить кровью законы, чтобы бороться с бандитами на дорогах и в городах.

Законы людей она знала наизусть. У отца была книга, где они располагались чётко и по порядку. И она могла судить о том, что можно, а что нельзя.

— Не я тебе скажу, но закон! — вспомнила Ханна первую строчку кодекса о порядке. — Вспомните, что вы люди! Вернитесь к закону людей! Мир отбросил власть Сатаны, но не власть созданных нами законов! Гордитесь же теперь тем, что вы — люди!

Глава 6. Экзамен

Пока в ратуше велись умные разговоры, Диана с Малко, Петрей и новым приятелем, Хелом, преодолели Пустошь и выбрались на дорогу, ведущую в Вирну.

Правда, вернее будет сказать, что ехали Диана, Малко и Петря, а Хел шёл следом.

Шёл он, казалось бы, не спеша, но и особенно не отставал от конных. Лошади-то плелись шагом — понурые, потные. Теперь требовалось остановиться в первом же придорожном трактире, чтобы вычистить их и напоить.

Диана время от времени вздыхала и оборачивалась на Хела, не пожелавшего сесть за спиной одного из парней. Потом предложила светловолосому взяться за стремя Фенрира, и тот неожиданно согласился.

Диана выдохнула: ну, хоть так. Вот же упрямец!

А Хел молча пошёл рядом с ней, тихонько улыбаясь чему-то. И сам заговаривать даже не думал.

— А что это было-то? — не выдержала Диана. — То, страшное, что на Пустоши?

Хел тряхнул волосами, сбрасывая длинные пряди с лица.

— Думаю, на Пустоши старенькое покрывало шалит, — беспечно улыбнулся он.

— Как — покрывало? — изумилась Диана. — Взбесилось оно, что ли? Неужели там магия сохранилась?

— Адское покрывало — это такая мелкая нечисть, — туманно пояснил Хел.

Слова из него приходилось прямо-таки клещами вытаскивать.

— Ну, ничего себе — мелкая! — не согласился Малко. — Да она как замок! Она бы нас всех задавила, если бы накрыла этакой тушей!

— Да мелкая, мелкая… — улыбнулся Хел, блеснув белоснежными зубами. — Покрывало на нас морок пыталось наслать. На самом деле тварь старенькая совсем, невезучая. А величиною… — он задумался. — Ну, коня, конечно бы проглотила. Но вряд ли двух. А была бы с замок — мы бы все в её утробу вошли.

Малко и Петря недоверчиво переглянулись. Спорить с Хелом им не хотелось: спутник-то был из богатых, вроде. К тому же в Пустоши он здорово всем помог.

— А почему ты сказал, что тварь — невезучая? — спросила Диана.

Хелу она сразу поверила. Ещё в трактире.

Вот посмотрела ему в глаза — и поверила. Так же тоже бывает, чтоб сразу?

Поглядишь в глаза и знаешь: хороший человек, добрый. А вот этот — наоборот приставала и трус.

Но на труса Хел был совсем не похож. Что и доказал.

Поначалу-то Малко с Петрей глядели в оба. Но Пустошь была тиха, ярко светило солнце и никакой беды не предвещалось. Ну, они и расслабились.

Когда на горизонте, поднимая тучи песка, вдруг возник чёрный вихрь и с ужасным свистом стал надвигаться на путников, кони захрапели и понесли.

Малко и Петря не сумели враз справиться со своими кобылами, хоть и были помощниками конюха. Ехали-то как попало, болтали. Малко так вообще бросил поводья на холку гнедой.

А вот Хел не растерялся. Он успел поймать за узду Фенрира и накинуть ему на морду полу своего плаща.

А потом светловолосый поднял руки и встал перед вихрем. И чудовище испугалось. Попятилось, с воем обогнуло жеребца и замершую от неожиданности Диану.

Девушка собралась духом и заорала:

— Прочь пошла!

А Хел так и стоял перед ней, защищая собственным телом.

Тварь, конечно, ещё посвистела немного, погудела злобно, но нападать не решилось и унеслось куда-то по Пустоши. Только песок ещё долго висел в воздухе и скрипел опосля на зубах.

Когда Малко с Петрей сумели поворотить лошадей и вернулись, вихря уже и след простыл. Ох, они и ругались, особенно Малко.

— Ну? — поторопила задумавшегося Хела Диана. — Невезучая-то — чего?

— Маленькая, — пояснил он. — А по бахроме вроде бы старая. Значит, не везёт ей в жизни с добычей.

— Так ты уже видел таких покрывал? — Петря так и подскочил в седле.

Хел улыбнулся. Пожал плечами.

— Раньше прорвавшиеся из ада твари были делом обычным, — пояснил он. — Маги за ними охотились. Всего-то два года прошло, а вы забыли уже?

— Так то ска-азки… — протянул Малко.

— Это у вас, в Ренге, сказки. Здесь жил сильный магистр. У вас тварей, наверное, много лет не видели?

— В Лимсе брехали подмастерья, что, мол, летают такие, словно вороны, только из кожи.

— Игги? — переспросил Хел. — Есть и такие, да. Но сейчас мало где можно встреть настоящую адскую тварь.

Он замолчал, и Диане пришлось спросить:

— А почему их теперь не встретишь?

— После поединка Борна и Фабиуса с Сатаной, пути в ад закрылись, — вздохнул Хел, словно ему было жалко этих путей. — Покрывало, наверное, продремало всю эту битву в расщелине. И вернуться в ад уже не сумело. Вот и охотится с голоду на запоздалых путников. А в города соваться боится. Увидит её там настоящий маг, узнает да и поедет с доносом к тому же Фабиусу. А тот в сражениях с тварями — самый умелый.

Светловолосый опять замолчал, погрузившись в свои мысли — хоть прямо пытай его!

— Фабиус умелый? А я и не знала, — удивилась Диана. Отец на её памяти больше в башне сидел да ругался.

Она